SESH
, 56 лет13 мая 2013 13:36
[COLOR=blue][FONT=Geneva][B] Об ученике, свернувшем с дороги (притча).
Вел Учитель учеников своих по трудной тернистой дороге к Великой цели жизни. И чем ближе была цель, тем труднее становилась дорога, круче подъем и беспощаднее иглы терна. И в самый тяжелый миг, когда силы покидали учеников, появлялся в стороне от дороги временно разбитый балаганный театр, где разыгрывали спектакли лицедеи, где кружился в вихре танца карнавал, где царил веселый праздник. И один уставший ученик решил только взглянуть на празднество, только схватить глоток воздуха от карнавального ветра. Он свернул с пути... Подойдя к шатру циркачей, он просунул голову между колышущимися от ветра яркими занавесками и увидел завлекательные фокусы, сложнейшие трюки, потешную клоунаду. Это было интересно и забавно. Забывшись, он смотрел веселое представление циркачей, пока они не увлекли всю толпу вместе с ним на площадь, где начался шумный карнавал. Люди спешно надевали маски, причудливые и уродливые, смешные и жалкие, злые и страшные, и неслись, неслись в веселом вихре маскарада все дальше и дальше.
Ученик забыл обо всем, он был как ребенок, впервые попавший на праздник. Он менял маски, ища для себя самую красивую, соответствующую, как ему казалось, его внутренней сути, но сколько он ни примерял, все они, по его мнению, искажали действительность, уродуя его лицо. Не найдя желаемой маски, он надел ту, которая досталась, потому что все маски были разобраны такими же желающими праздности людьми. Потом он увлекся сладостями, которых на карнавальной ярмарке было такое множество, что трудно было оторваться от конфетных палаток. Насытившись, он побежал к воздушным шарам. Сначала ему нравились синие, потом - зеленые, затем - красные, он брал и те и другие, а набрав много, вдруг поднялся над площадью и с небольшой высоты увидел пищащий от удовольствия разноцветный муравейник людей, зараженных празднеством. Наконец, устав от шума и веселья, он подошел к одинокому человеку, раздающему мыльные пузыри. Грустный человек надувал огромные сверкающие от света цветных фонарей пузыри и давал незадачливым людям. Пока пузырем любовались, он плавно перекатывался в воздухе, но стоило взять его в руки, как он лопался.
- Я тоже шел другой дорогой, - твердил устало человек с мыльными пузырями, - но желание взглянуть на праздник сгубило меня, и теперь я владелец мыльных пузырей. Они красивые, но лопаются очень быстро. Я и сам стал уже мыльным пузырем.
Но его никто не слушал. Люди были увлечены игрой с мыльными пузырями. Пузыри лопались, не оставляя и следа, а люди самодовольно смеялись. Ученик тоже ловил пузыри, они какое-то время лежали на ладони, но потом все равно рассыпались разноцветными искрами брызг, и он радовался как ребенок, позабыв обо всем. Долго развлекался ученик с мыльными шарами, а когда опомнился, праздника уже не было. Площадь была пуста, замусорена; музыка не играла, фонари не горели, конфетные палатки были пусты, шатер цирка разобран, а в душе ученика была щемящая боль. Он вспомнил, что шел когда-то по другому пути, и горечь разлилась по его уставшему телу. Он решил бежать туда, где оставил истину, но ноги еле двигались от усталости. На ладони лениво качался мыльный пузырь и не лопался, а маска, которую он когда-то надел на лицо, приросла. Ученик попытался избавиться от мыльного пузыря, но напрасно, он превратился в зеркало, в котором всегда отражался жалкий, смешной и уродливый образ то ли лицедея, то ли клоуна, но не того, каким помнил себя ученик. Он попытался избавиться от безобразного костюма, но не мог, ибо сняв его, он остался бы совершенно голый.
Жалкий уродец шел к выходу, но путь его лежал через площадь, она теперь имела унылый, удручающий вид, который приводил в ужас. Но надо было куда-то идти, и он шел. Наконец, вышел на тернистый путь, где давно уже прошли его товарищи с Учителем. Он увидел, что тропинка заросла колючим терном, на котором развевались на ветру обрывки грубой одежды идущих к свету. На земле алыми точками запекшейся крови лежал след от ушедших. Ученик стал искать другую дорогу, но не нашел, ибо к Истине ведет только один путь.
- Я хотел только взглянуть на праздник, но, видимо, пробыл там так долго, что дороги успели зарасти, - с горечью произнес ученик.
На душе было пусто, знания, данные Учителем, забылись, и от праздника ничего не осталось. И сидел ученик между заросшей дорогой к Истине и закончившимся праздником лжи и плакал от бессилия и злобы.
Нет вечного праздника в жизни. Он приходит, чтобы увлечь и увести и уходит, чтобы разочаровать и опустошить. Кто посвящает себя праздному развлечению, тот покупает себе вечную маску уродца, которая становится его сутью.
[/COLOR][/FONT][/B]
[COLOR=blue][FONT=Geneva][B] Об ученике, свернувшем с дороги (притча).
Вел Учитель учеников своих по трудной тернистой дороге к Великой цели жизни. И чем ближе была цель, тем труднее становилась дорога, круче подъем и беспощаднее иглы терна. И в самый тяжелый миг, когда силы покидали учеников, появлялся в стороне от дороги временно разбитый балаганный театр, где разыгрывали спектакли лицедеи, где кружился в вихре танца карнавал, где царил веселый праздник. И один уставший ученик решил только взглянуть на празднество, только схватить глоток воздуха от карнавального ветра. Он свернул с пути... Подойдя к шатру циркачей, он просунул голову между колышущимися от ветра яркими занавесками и увидел завлекательные фокусы, сложнейшие трюки, потешную клоунаду. Это было интересно и забавно. Забывшись, он смотрел веселое представление циркачей, пока они не увлекли всю толпу вместе с ним на площадь, где начался шумный карнавал. Люди спешно надевали маски, причудливые и уродливые, смешные и жалкие, злые и страшные, и неслись, неслись в веселом вихре маскарада все дальше и дальше.
Ученик забыл обо всем, он был как ребенок, впервые попавший на праздник. Он менял маски, ища для себя самую красивую, соответствующую, как ему казалось, его внутренней сути, но сколько он ни примерял, все они, по его мнению, искажали действительность, уродуя его лицо. Не найдя желаемой маски, он надел ту, которая досталась, потому что все маски были разобраны такими же желающими праздности людьми. Потом он увлекся сладостями, которых на карнавальной ярмарке было такое множество, что трудно было оторваться от конфетных палаток. Насытившись, он побежал к воздушным шарам. Сначала ему нравились синие, потом - зеленые, затем - красные, он брал и те и другие, а набрав много, вдруг поднялся над площадью и с небольшой высоты увидел пищащий от удовольствия разноцветный муравейник людей, зараженных празднеством. Наконец, устав от шума и веселья, он подошел к одинокому человеку, раздающему мыльные пузыри. Грустный человек надувал огромные сверкающие от света цветных фонарей пузыри и давал незадачливым людям. Пока пузырем любовались, он плавно перекатывался в воздухе, но стоило взять его в руки, как он лопался.
- Я тоже шел другой дорогой, - твердил устало человек с мыльными пузырями, - но желание взглянуть на праздник сгубило меня, и теперь я владелец мыльных пузырей. Они красивые, но лопаются очень быстро. Я и сам стал уже мыльным пузырем.
Но его никто не слушал. Люди были увлечены игрой с мыльными пузырями. Пузыри лопались, не оставляя и следа, а люди самодовольно смеялись. Ученик тоже ловил пузыри, они какое-то время лежали на ладони, но потом все равно рассыпались разноцветными искрами брызг, и он радовался как ребенок, позабыв обо всем. Долго развлекался ученик с мыльными шарами, а когда опомнился, праздника уже не было. Площадь была пуста, замусорена; музыка не играла, фонари не горели, конфетные палатки были пусты, шатер цирка разобран, а в душе ученика была щемящая боль. Он вспомнил, что шел когда-то по другому пути, и горечь разлилась по его уставшему телу. Он решил бежать туда, где оставил истину, но ноги еле двигались от усталости. На ладони лениво качался мыльный пузырь и не лопался, а маска, которую он когда-то надел на лицо, приросла. Ученик попытался избавиться от мыльного пузыря, но напрасно, он превратился в зеркало, в котором всегда отражался жалкий, смешной и уродливый образ то ли лицедея, то ли клоуна, но не того, каким помнил себя ученик. Он попытался избавиться от безобразного костюма, но не мог, ибо сняв его, он остался бы совершенно голый.
Жалкий уродец шел к выходу, но путь его лежал через площадь, она теперь имела унылый, удручающий вид, который приводил в ужас. Но надо было куда-то идти, и он шел. Наконец, вышел на тернистый путь, где давно уже прошли его товарищи с Учителем. Он увидел, что тропинка заросла колючим терном, на котором развевались на ветру обрывки грубой одежды идущих к свету. На земле алыми точками запекшейся крови лежал след от ушедших. Ученик стал искать другую дорогу, но не нашел, ибо к Истине ведет только один путь.
- Я хотел только взглянуть на праздник, но, видимо, пробыл там так долго, что дороги успели зарасти, - с горечью произнес ученик.
На душе было пусто, знания, данные Учителем, забылись, и от праздника ничего не осталось. И сидел ученик между заросшей дорогой к Истине и закончившимся праздником лжи и плакал от бессилия и злобы.
Нет вечного праздника в жизни. Он приходит, чтобы увлечь и увести и уходит, чтобы разочаровать и опустошить. Кто посвящает себя праздному развлечению, тот покупает себе вечную маску уродца, которая становится его сутью.
[/COLOR][/FONT][/B]